Завершая выпуски интервью с муниципальными депутатами Горсовета Новосибирска от коалиции «Новосибирск 2020», мы взяли интервью у Сергея Бойко, бывшего координатора штаба Навального* в Новосибирске, муниципального депутата Горсовета Новосибирска и сооснователя «Общества защиты интернета». До этого мы общались с его коллегами по коалиции «Новосибирск 2020», муниципальными депутатами Горсовета Новосибирска: Хельгой Пироговой, Светланой Каверзиной и Антоном Картавиным.
Сергей Бойко в конце ноября этого года сообщил, что из-за политических преследований и уголовных дел на бывших сотрудников штабов Алексея Навального*, возвращаться в Россию ему небезопасно, если он хочет оставаться на свободе. Сергей поделился, что будет продолжать свою работу в Горсовете Новосибирска, но вместе со своей женой и ребёнком будет находиться вне России.
Если мы живём в стране, где государство считает нормальным убивать своих граждан, жизнь каждого в опасности. Мы же не знаем кого, когда и по какой причине государство захочет убить. Не совсем государство, а те люди, которые захватили власть.
Сергей Бойко и женой и ребёнком. Фото из соцсетей
— Сергей, как вы оцениваете новую волну эмиграции из России, в том числе из Новосибирска?
— Тут сложно давать какую-то простую оценку. Диктатура, репрессии — махина, которая двигается, развивается. «Есть у революции начало, нет у революции конца». Репрессии. Они могут либо усиливаться, либо необходимо менять власть. Власть пока не меняется, репрессии усиливаются. Естественно, всё больше людей либо садится в СИЗО, затем в колонию, либо уезжает. Это неизбежно.
— 25 ноября в своих социальных сетях вы сообщили, что в ближайшее время не вернётесь в Россию. Как с того момента изменилась ваша депутатская деятельность?
— Вы знаете, я удивлён, но практически никак не изменилась. Учитывая, что из-за коронавируса мы и так большинство вопросов с помощниками и с коллегами решали в онлайне, устраивая конференции, а не встречаясь лично, то практически ничего не поменялось. Единственное, что поменялось, раньше я ещё присутствовал на сессиях и комиссиях, а теперь там присутствуют мои помощники. Если это сессии, то смотрю в онлайне. Если это комиссии, то общаюсь письменно с комиссиями, вношу письменные предложения и получаю ответы.
Изменилось только то, что стало меньше очной работы, чуть больше в онлайне. Глобально ни спектр решаемых вопросов, ни сложность этих вопросов не поменялись вообще никак. Я даже сам несколько удивлён. Не ожидал, что настолько ничего не меняется. Всё-таки за два года коронавируса, мы все очень привыкли работать удалённо, с друг другом взаимодействовать в онлайне. Когда из-за коронавируса пришлось остаться дома, работа поменялась значительнее, чем сейчас. Вот такой парадокс.
— Сергей, вы не планируете оставлять свой мандат, но существует вариант, что в Горсовете Новосибирска придумают, как его у вас забрать. При этом условии, вы будете дальше на связи по рабочим вопросам с вашими коллегами по коалиции «Новосибирск 2020»?
— Тут два момента. Первый: в Горсовете не придумают, там такой схемы просто нет. Они уже объявили сами. Спикер и аппарат юридически признали, что они не могут отобрать мандат. Второй момент: на федеральном уровне, конечно же, может появиться закон, аналогичный закону, что «экстремисты» не могут избираться. Те, кто называются «экстремистами», давайте будем корректнее в определениях. Аналогичный закон о том, кто называется «экстремистами», не могут быть депутатами уже избранными.
То есть депутат Госдумы от «Единой России» Савельев — это такой главный наш жулик, который там есть, уже говорил: «А что это „экстремисты“ до сих пор у нас работают депутатами?». Такой закон вероятен. Если он появится, тогда, конечно, мандат заберут. Если заберут, то я, безусловно, продолжу свою деятельность в «Коалиции». «Коалиция» — это намного больше, чем 3-4 городских депутата. Это большое количество людей, объединённых оппозиционными взглядами, и достаточно структурированная система. Поэтому да, я думаю, что так или иначе я свою деятельность продолжу.
— Как вы оцениваете провокацию депутата Госдумы Дмитрия Савельева? Известно, что его помощники ведут кампанию на вашем округе и округах ваших коллег.
— Это не провокация, а холодный расчёт с его стороны. Можно потратить 20 миллионов рублей на выборы депутата на округе, потом пару миллиардов заработать на том, чтобы украсть городскую землю. Это абсолютно выгодные проекты. Мало какие бизнесы имеют такую рентабельность и такой короткий срок окупаемости.
Для Савельева тут нет никаких эмоций, для него это — чистый бизнес. Он застройщик, причём специализируется на том, что застраивает с нарушениями, с отклонениями. Точечная застройка во дворах других домов. Их два последних скандальных проекта. Один, где они в стену школы прямо здание воткнули, буквально окно в окно. Второе, там где они застраивают реку и парк. Там невозможно построить жилые дома, они строят апартаменты — дома под видом гостиниц. Он почти всегда делает с нарушениями, с получением бесплатной городской земли в сотни миллионов стоимостью. Для него это абсолютно рабочий проект. Ещё округа, где он получает своих депутатов, это ещё какие-то проекты, где город терпит убытки, горожане мирятся с точечной застройкой, а он получает огромные деньги. Тут нет ничего личного с его стороны.
Если вы хотите правовое государство, нужны какие-то другие люди у власти, у которых такие же ценности. Для нынешних федеральных чиновников, для Путина и его друзей, правовое государство оно лишнее, мешает и только путается под ногами. Нужно общество, у которого правовое государство является ценностью.
Сергей Бойко, Алексей Навальный и Леонид Волков. Фото: Команда Навального
— Как считаете, когда закончится новая веха преследований по политическим мотивам и вы со многими другими вашими бывшими коллегами сможете вернуться? Какое неочевидное событие должно произойти, чтоб вы поняли, что вернуться возможно?
— Власть в Кремле должна смениться, конечно. Самый надёжный сигнал — власть меняется и репрессии останавливаются. Ситуация, что у Путина возникнет желание почему-то устроить какую-то либерализацию, маловероятна. Как я уже сказал, репрессии питают сами себя и редко когда останавливаются. Должны какие-то радикальные изменения произойти. Для меня было сигналом, что я не могу вернутся, когда задержали Лилию Чанышеву. Если Лилю оправдают и отпустят — это будет хорошим признаком того, что, наверное, ко мне нет вопросов у властей.
— Сергей, вы встречались с Алексеем Навальным прямо перед его отравлением, многие знали, что за ним ведётся слежка, но задумывалось ли его окружение, что в итоге такое произойдёт?
— Нет, конечно, мы не ожидали ничего подобного. Слежку мы видели, для нас это абсолютно нормальная ситуация. За мной велась слежка неоднократно и без Алексея Навального. Конечно, когда Алексей был на свободе, было плотнее всё. Во-первых, следили несколько организаций, однозначно. Видно было этот факт. Во-вторых, люди там даже не прятались, было очень плотное внешнее наблюдение. Но ни у кого даже мысли не было, что есть такая угроза.
— Возникали ли у вас мысли после произошедшего с Алексеем Навальным, что ваша жизнь тоже в опасности?
— Вообще, жизнь любого человека в России в опасности, пока Путин у власти. Не только моя или ваша, или чья-то ещё. Если мы живём в стране, где государство считает нормальным убивать своих граждан, жизнь каждого в опасности. Мы же не знаем, кого, когда и по какой причине государство захочет убить. Не совсем государство, а те люди, которые захватили власть. Как раз история Алексея показательна тем, что если можно отравить Навального, значит можно отравить любого. Значит все наши жизни в опасности. Никто из нас не может доверять государству. Здесь личные какие-то риски, больше или меньше очень сложно судить. Теоретически да, если бы его решили отправить в Новосибирске дозой побольше и мазать всё подряд, то да, могло и остальных задеть. Так невозможно прогнозировать. Это совсем условные вещи. Факт на лицо, государство травит граждан. Значит опасность есть для всех.
— Вы будете продолжать свою работу в «Обществе защиты Интернета»?
— Безусловно я продолжаю свою работу. Недавно у нас в Польше прошёл организованный ООН форум по управлению Интернетом. «Общество защиты интернета» в нём принимало активное участие, у нас там и стенд и стойка были. У нас своеобразная специализация: мы занимаемся тем, что боремся за свободу Интернета политическими методами и апеллируя к общественному мнению. Мы, конечно, это будем продолжать. Тут ничего не меняется.
— Получается, что этот проект заметили в Евросоюзе?
— Нас приглашают на всевозможные конференции, с нами консультируются. Мы активно участвуем. Дело в том, что Интернет — это штука экстерриториальная. Любые вопросы, которые касаются управление им, — международные вопросы. Это невозможно решить на уровне России. Очень много вопросов, по взаимодействию с социальными сетями, большинство из которых не российские. Также взаимодействия с организациями, которые международные. Работа по защите свободы Интернета — это, в принципе, не очень российская история. Это международная история.
— У вас на YouTube-канале недавно вышло видео под названием «20 лет Единой России: Сузунская аномалия». Как вы считаете, почему люди не связывают своё качество жизни с людьми управляющих государством?
— Нет у меня тут ответа. Я думаю, что у нас людей приучили к состоянию «выученной беспомощности». Они не то чтобы не возлагают ответственности на власть за происходящее, они не чувствуют в себе сил что-либо поменять. Это и называется «выученная беспомощность». Вообще говоря, общество значительно влияет на власть. Ничего не мешало бы людям изменить ситуацию. Основное, что им препятствует, это как раз их абсолютная уверенность, что ничего поменять нельзя, «от нас ничего не зависит».
Видео: YouTube канал Сергея Бойко
— Вы находитесь в политике уже достаточно долгое время. Могли бы вы подумать в начале своего пути, что через какое-то время вам будет небезопасно возвращаться в Россию?
— Прямо скажем, как это произойдёт и в какие сроки, я не прогнозировал. Объективно говоря, ещё даже год назад, мы даже не могли предполагать, что нас можно признать экстремистами, закрыть массово штабы по России, второе по влиянию в России политическое движение.
Вообще, я принял решение уйти из бизнеса в политику в день, когда убили Немцова. Считал ли я, что это будет безопасно? Конечно, нет. Мы с женой всегда потенциально были готовы к обыскам, которые у нас прошли в 2019 году. Также к необходимости вероятного отъезда. Это не то, что мы сидели на вещах или оформлял какие-то там удобные визы.
Мы допускали, что может возникнуть такая политическая ситуация, когда придётся уехать. Рассматривали такую возможность. Поэтому, когда это произошло — это было легче принять. Когда в 2019 году ко мне пришли ломать дверь, я уже тогда года два был в настроении, что такая необходимость возникнет. Поэтому отнёсся к этому очень спокойно. Не сказать, что мы были технически готовы, но морально да.
Политика — это наша жизнь. Наша жизнь во многом зависит от политики.
Штаб Сергея Бойко на выборах мэра Новосибирска. Фото: Команда Бойко
— Подскажите, как человек, который хочет жить в правовом государстве может приблизить «прекрасную Россию будущего» в своей повседневной рутине?
— Это может быть очень скучный ответ, но очень важный. Агитировать, то есть общаться с людьми. Очень часто есть такое правило: «а давайте о политике не будем говорить». Или «я стесняюсь говорить о политике». А не надо стесняться. Политика — это наша жизнь. Наша жизнь во многом зависит от политики. Те проблемы в экономике, которые есть в стране, так или иначе порождены политикой. Тот уровень жизни, который есть в стране, также качество жизни, зависят от политики.
Разговаривать о политике нужно, агитировать людей нужно. Если вы хотите правовое государство, нужны какие-то другие люди у власти, у которых такие же ценности. Для нынешних федеральных чиновников, для Путина и его друзей, правовое государство оно лишнее, мешает и только путается под ногами. Нужно общество, у которого правовое государство является ценностью. Нужно общаться с людьми. У каждого человека, есть какой-то круг общения, коллеги, родственники, друзья. Пытаться убеждать, что нам нужны перемены, что нам нужна другая власть. Так это будет работать.
*Штабы Навального признаны судом экстремистской организацией, ликвидированы и запрещены, закон обязывает нас указать это
Редакторы: Аделаида Бергман, Лев Гяммер
