Предупреждение: в материале содержится мат*
Примечание редакции: Этот материал написала Ангелина Рощупко — наша коллега и фигурантка дела «Весны». В начале войны к Ангелине пришли с обыском и увезли в Следственный комитет. За её журналистскую деятельность российское государство отомстило уголовным делом. Суд назначил ей «запрет определённых действий», в том числе — запрет на использование Интернета, что фактически запрещает ей журналистскую работу. «Комитет защиты журналистов» признал Рощупко журналистом, попавшим под репрессии за свою профессиональную деятельность. В декабре 2022 года ей удалось сбежать из РФ
Всё чаще и чаще активисты со всей России пытаются бежать из страны, опасаясь уголовного преследования. У многих из них не оказывается загранпаспорта. В критической ситуации люди вынуждены действовать быстро и пробовать самые неочевидные варианты эмиграции из России.
Мы поговорили с Никитой (имя изменено, — прим. ред.), активистом из Урала, который узнал о доносе на него, и был вынужден покинуть Россию весьма нетривиальным способом.
Он добрался до границы с Литвой, но ему отказали в предоставлении политического убежища.
Мы не можем сообщать подробности политического преследования Никиты в России, а также вдаваться в детали пересечения самой границы. Зато мы можем узнать, как обращаются в Литве с людьми, которые смогли нелегально пересечь границу и просят политическое убежище по причинам, которые сами активисты называют обоснованными.
Один из пограничников сказал мне: «Сейчас такое время, идёт война, а так как у вас нет родственников в Литве, то нам такие не нужны»
Иллюстрация: Софья Липаткина / Скат media
— Расскажи, что с тобой происходило, когда ты перешёл границу с Литвой?
— Когда мне удалось нелегально пересечь границу с Литвой, я начал искать местных жителей, для того чтобы они вызвали пограничную службу с целью запросить политическое убежище. В одной приграничной деревне Литвы, я обратился к местной жительнице, попросил вызвать пограничников. Она предложила мне пройти к ней в дом, где налила мне горячего чая и угостила конфетами. Далее приехали люди из пограничной службы Литвы. Я запросил у них убежище, передал им документы, после этого они повезли меня в пограничный пункт Литвы.
— Что было далее? Как с тобой обращались пограничники?
— Когда мы ехали, пограничники задавали вопросы по поводу мобилизации, пойдёт ли армия России на другие страны и в целом интересовались жизнью в России. Когда мы приехали в пограничный пункт, пограничники начали подробно интересоваться причиной, по которой я запрашиваю политическое убежище. Объяснив свою ситуацию, они стали фотографировать меня, мои документы и звонили кому-то по телефону. Затем пограничники куда-то разошлись, по всей видимости обсудить, что со мной делать дальше, оставив со мной одного пограничника. При этом никакие бюрократические процессы по запросу политического убежища со мной не производились. После этого пограничники вывели меня на улицу и посадили в машину. Один из пограничников сказал мне: «Сейчас такое время, идёт война, а так как у вас нет родственников в Литве, то нам такие не нужны». Дверь машины закрылась и меня повезли из пограничного пункта в лес.
В машине со мной были двое пограничников, я начал расспрашивать о том, куда мы направляемся, на что мне сказали просто ждать. У меня были опасения, что меня везут обратно на границу и через несколько минут они подтвердились. Мы подъехали к забору с колючей проволокой, после чего пограничники вышли из машины и направились к нему, проверить нет ли пограничников соседней страны за забором. Вернувшись обратно, они открыли дверь машины и сказали мне идти. Отвели меня к воротам этого забора и заставили выйти за территорию Литвы (мы не можем разглашать, на территорию какой страны выдворили Никиту, — прим. ред.)
Пограничник заявил, что не понимает ни английского, ни русского, при этом отвечая на русском языке
Государственная граница Литвы. Фото: Domantas Pipas / DELFI
— Какие у тебя были ощущения и мысли, когда ты оказался на стороне соседнего государства, не входящего в Евросоюз? Был ли запасной план?
— Запасного плана не было. Я не знал, что делать дальше. Я находился в пограничной полосе, где повсюду находятся пограничники и средства для контроля пограничной зоны. По ощущениям, в первую очередь я чувствовал безысходность от осознания того, что, убегая от политического преследования из России в демократические страны, эти же демократические страны отказывают тебе в убежище, по сути отправляя тебя под маховик российской репрессивной машины.
— Что происходило далее?
— Собравшись с силами, я принял решение пробираться в сторону ближайшего населённого пункта по пограничной зоне, стараясь не попасться пограничникам. Каким-то чудом мне удалась пройти около 10 километров по лесу, не встретив ни одного патруля и выйти к деревне, от которой идёт общественный транспорт. Немного вздремнул на остановке, я дождался утренний автобус и поехал в ближайший город. Приехав в безопасное место, я решил отдохнуть, восстановить силы и залечить мозоли на ногах, а после снова отправиться в Литву тем же маршрутом.
— Во второй раз после нелегального пересечения границы, ты решил действовать как-то по другому?
— В этот раз я решил не сдаваться пограничникам, а своими силами добраться в Вильнюс и обратиться в местный департамент миграции, чтобы не допустить повторного произвола со стороны литовских властей.
На следующий день после пересечения границы, я приехал в Вильнюс и сразу пришёл в миграционный департамент, где обратился к сотрудникам учреждения. Я сказал, что я из России и запрашиваю политическое убежище в вашей стране. Меня отвели в кабинет к работнику, который занимается такими ситуациями. Я повторно, при нём запросил убежище и объяснил свою ситуацию. Я провёл ему параллели с аналогичными политическими делами в России, после чего он мне дал листок с ручкой, для написания объяснительной. Далее сотрудник миграционного департамента сказал ожидать людей из пограничного управления. Спустя некоторое время, приехали люди из пограничной службы и провели со мной первый допрос. Объяснив им свою позицию и предоставив им документы по моему делу, они пояснили, что я поеду с ними и буду некоторое время находиться под стражей.
Мы поехали из Вильнюса в пограничное управление за городом. Там меня закрыли в изоляторе, а затем повели на повторный допрос. Уже там, с первых слов органов госбезопасности, я ощутил некое недоверие и пренебрежение мной. Назвав меня диверсантом, сотрудник начал расспрашивать меня, почему я тут нахожусь и интересоваться моей биографией. В очередной раз, преподнеся свой кейс и готовность предоставить все документы для основания рассматривать возможность получения политического убежища для меня, сотрудник госбезопасности начал упрекать меня и народ России в трусости бороться с политической системой, которая установилась в РФ. Мой ответ был: «Все, кто боролись, либо в тюрьме, либо уехали», сотрудники органов завершили допрос и повели меня на улицу.
— Ты уже понимал, что снова окажешься за границей Литвы?
— В этот раз у меня были надежды, что подобного не произойдёт, так как меня посадили в машину, где со мной находились два дружелюбно настроенных пограничника. Они интересовались у меня, что происходит внутри России, моим городом и в целом моей позицией по поводу войны в Украине. Также водитель предложил мне поесть, после чего все сомнения, что меня везут за границу Литвы, отпали. Проехав примерно час, мы оказались у пограничного пункта, недалеко от границы. Остановившись, пограничник вошёл в этот пункт и вышел из него с пакетом в руках. В пакете была еда, пограничник сказал, что я смогу поесть, когда мы приедем. Мы продолжили путь далее. Ехав по загородной дороге, мы резко свернули в поля. Проехав вглубь них я увидел уже знакомый забор с колючей проволокой. Позади нас ехала какая-то машина. Смотря на всё это, я начал штурмовать их вопросами: «Что мы здесь вообще делаем?». На что последовал ответ: «Вы отправляетесь обратно, за территорию Литвы». Выразив своё несогласие с этим, я начал повторно запрашивать у них убежище, сначала на русском, а затем на английском. Пограничник заявил на это, что не понимает ни английского, ни русского, при этом отвечая на русском языке. Они попросили меня добровольно выйти из машины, после моего отказа, дверь открыл третий пограничник из машины, которая ехала позади нас. Со словами «давай, сука, блядь!» начал вытаскивать меня из машины. Я решил сопротивляться и тогда он уронил меня на землю. После падения я поднялся и продолжал всячески противостоять моему выдворению за забор Литовской Республики. Повалив меня на землю в очередной раз, женщина из пограничной службы, стоявшая рядом, стала угрожать собакой, которую вывели из второй машины пограничников. Во время того, как меня силой пытались вытолкнуть за забор, за территорию Литвы, пограничник, который вёз меня в машине, взял мои документы, что находились всё это время у него, и выкинул их за забор. Увидев это, я ослабил хватку, понял, что сопротивляться дальше нет никакого смысла, и вслед за документами за забор вытолкнули меня.
— Как ты ощущал себя после этого?
— Оказавшись в этой ситуации уже не в первый раз, мне было проще смириться с моим положением и я пошёл в сторону выхода из пограничной полосы. Я посмотрел по картам и понял, что на этот раз у меня намного меньше шансов выбраться незамеченным из пограничной зоны. Я ожидал, что меня ждёт встреча с пограничниками той страны, куда меня выкинули. Понимая это, я отправился в путь, на встречу с судьбой.
— Что было, когда тебя задержал погранконтроль?
— Пройдя по пограничной полосе, я вышел к контрольно-пропускному пункту. Там была пробка из автомобилей и грузовиков. Подойдя к забору, я решил испытать удачу и перелезть его. Я сделал почти на виду у сотрудников контрольно-пропускного пункта. Оставшись незамеченным и пройдя дальше, меня никто не окликал и не останавливал. Я ощутил чувство свободы и безнаказанности, которое заглушило мою бдительность. Пройдя вперёд по дороге, я нашёл придорожное кафе и зашёл в него, чтобы купить воды и немного поесть. Рассчитавшись с продавщицей, я пошёл на выход, где меня ждали пограничники с собакой, которая вела их по моему следу.
«Молодой человек, с какой целью вы находились в пограничной полосе?» — с такими словами меня встретили пограничники, на что я старался включать дурака, отвечая размыто и непонятно. Меня взяли под стражу, надели наручники и повезли на пограничную заставу, провели обыск, и нашли на телефоне фотографию литовских пограничников, которую они сделали случайно, когда пытались разблокировать мой телефон. На этой фотографии видна половина лица пограничника, который выкидывал мои документы, а также значок пограничной службы Литвы (VSAT). После этого, в отношении меня, начали составлять административный протокол о незаконном пересечении границы, а затем отправили запрос в РФ, с целью проверки по базе уголовного розыска. Я опасался того, что меня передадут российской стороне, но на тот момент на меня не было открытого уголовного дела и я выдохнул. После составления протокола меня закрыли в изоляторе временного содержания на несколько дней. Во время моего содержания принималось решение о депортации. Я решил настоять на добровольной высылке, при которой мне позволяется покинуть страну в течение определённого времени за свои средства. Спустя несколько дней меня выпустили, назначив меру пресечения в виде штрафа и добровольной высылки за территорию страны.
У меня было 7 дней, чтобы покинуть страну, но перед этим я решил отдохнуть и перевести дух от прожитого, а после уехать в третью страну.
Если вы будете одни, то даже визит в столичный департамент миграции не спасёт вас от произвола государственных органов
Пограничник (VSAT), который пытался разблокировать телефон. Фото с телефона Никиты
— Что ты собираешься делать теперь? Ты обратился к правозащитникам, которые помогут тебе оказаться в более безопасной стране, чем ты находишься сейчас?
У меня есть примерный план действий, по некоторым причинам я не могу его разглашать. Правозащитники оказали мне помощь в моём выезде из страны, из которой меня депортировали, а также предоставили крышу над головой.
Я бы хотел предостеречь людей, кто подвержен политическому преследованию в России, о том, что балтийские страны Евросоюза не всегда будут вам рады. Во всяком случае, если вы решитесь отправиться именно в страны Балтии, то обязательно свяжитесь с местными правозащитниками и по возможности не сдавайтесь пограничниками сразу, а продолжайте свой путь до крупного города. Постарайтесь встретится с правозащитниками лично в стране ЕС. Если вы будете одни, то даже визит в столичный департамент миграции не спасёт вас от произвола государственных органов.
*по законам Российской Федерации, СМИ не могут публиковать сообщения с нецензурной бранью, поэтому ранее все бранные слова мы были вынуждены заменять близкими по смыслу аналогами, однако с недавних пор мы пересмотрели свою редакционную политику и отказались от этой практики
Редакторы: Аделаида Бергман и Лев Гяммер
