Предупреждение: в материале содержится мат*
После объявления частичной мобилизации тысячи россиян покинули страну. Сегодня мы делимся историями Игоря (имя изменено по просьбе, — прим. ред.) и Виктора, которые перешли многокилометровый путь от России до Грузии пешком.
Было тяжело, но когда ты идёшь к свободе, никакая тяжесть не помешает
Иллюстрация: Софья Липаткина / Скат media
Игорь
Я вернулся в Москву из Армении, чтобы сдать экзамены в колледже. Я уже давно уехал — я осознавал всю сложность положения [в стране] и понимал, что рано или поздно события начнут развиваться очень опасно. Я подумал, что смогу вернуться на один месяц, сдать экзамены и уехать. Неделю я работал и готовился к экзаменам, а потом произошла мобилизация. Вначале я думал, что смогу немного подождать, но в какой-то момент на улице и в метро начали раздавать повестки. Любой человек понимает, что, если тебе вручили повестку, шансы выехать сильно падают. Я понял, что моя жизнь дороже экзамена.
В 12 ночи я написал водителю из чата «Верхний Ларс», что мне нужно выехать из Москвы. В 6 утра я уже встретился с таксистом и двумя людьми, которые поехали вместе со мной. Таксист был украинцем с автомобилем на украинских номерах — он сделал всё, чтобы нас вывезти. Сейчас он живёт в России и помогает увозить людей, но он тоже планирует уехать отсюда. Я заплатил ему 14 тысяч рублей.
Можно было заплатить деньги нужным людям и проехать до КПП с мигалками: по слухам, это стоило 150 тысяч рублей
Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС
По пути к Владикавказу нас дважды останавливали на КПП, где нашего таксиста долго держали. Затем мы узнали, что на границе с Абхазией берут с людей деньги — с каждой машины. Нам сказали, что Абхазия переполнена и уже нельзя ехать: «Либо разворачивайтесь, либо платите деньги». Но наш таксист смог договориться с пограничниками: майор пропустил нас бесплатно.
На границе была огромная очередь. Таксист пытался провезти нас окольными путями, но майор остановил нас и сказал: «Быстро разворачивайтесь и езжайте назад». Стоять в пробке в такси невыгодно. Можно было заплатить деньги нужным людям и проехать до КПП с мигалками: по слухам, это стоило 150 тысяч рублей.
Мы вчетвером высаживаемся и идём пешком к границе — впереди было плюс-минус 25 километров. Это было даже забавно. Мне было весело с моими товарищами, и, хотя контекст был ужасный, это было довольно весёлое приключение. Если ты прошёл эти 25 километров, служить тебе уже не надо — ты всё себе доказал.
У меня сложилось ощущение, будто они прекрасно всё понимают, просто у них нет приказов
Игорь (имя изменено по просьбе) с попутчиками. Фото из личного архива
В какой-то момент я помню, что машины просто встали, — мы тогда прошли где-то четверть пути. Проехать было просто невозможно: я шёл час, два, три — машины не двигались от слова совсем. Ты думаешь, что вот-вот настанет конец этой очереди, но идти ещё очень долго. Мы шли где-то с 10–11 утра до 4 часов дня. Мы прошли этот путь достаточно быстро, хотя были загружены вещами, потому что были очень замотивированы и практически не останавливались. Когда есть цель, физические усилия несложно затратить.
Ближе к границе нас остановила Росгвардия — она проверяла у всех паспорта. Сотрудник сказал мне: «Надо служить», на что я ответил, что еду на фестиваль на выходные. Росгвардеец усмехнулся: «Ну-ну, держи». У меня сложилось ощущение, будто они прекрасно всё понимают, просто у них нет приказов. Один из моих попутчиков родился в украинском Крыму — к нему были отдельные вопросы. Нас отпустили с фразой: «Ну это, пока вы можете идти. Думайте что хотите». Был намёк на то, что всё это — временно.
Всю дорогу я следил за одним парнем, чтобы он не упал в обморок. У него были две тяжёлые сумки — ему было очень трудно, он уставал. Когда я обернулся посмотреть, всё ли с ним в порядке, я увидел, как росгвардеец сфотографировал нашу уходящую группу.
За пару километров до российской границы мы поняли, что надо искать машину. Тогда ходили слухи, что Грузия хочет закрыть границы. Хотя сейчас мы знаем, что такого не предвидится, но тогда мне было очень страшно. Ещё страшнее было проделать весь этот путь и осознать, что всё это было напрасно. Я тогда думал: «Я хочу жить в нормальной стране».
Помимо того, что действовал только один пункт проезда, была и другая проблема: машины с 15-ми номерами (номера Северной Осетии, — прим. ред.) проезжали без очереди. На границе осетины сделали собственный бизнес. Осетинов не останавливали, потому что гаишники были «своими людьми». Плюс только в том, что если у тебя были деньги, то тебя могли вывезти.
В очереди я слышал, что кто-то кричал «Позовите врача!», но никто не откликался. Была ночь, было холодно. Думаю, грузинские пограничники были не готовы к такому потоку людей
Фото: NEWS.ru
Были люди на самокатах — это работало через раз. Кто-то проезжает, кто-то — нет. В какой-то момент их перестали пускать. Зато продавали велосипеды по 20–40 тысяч — такие детские, на которых катаются в 5 классе на даче. Как только ты переходишь границу, ты бросаешь велосипед, его возвращают назад и продают по-новой. Круговорот велосипедов в природе.
Я нашёл человека, который подбросит нас к границе за 10 тысяч. Мы очень долго ехали. Ты проехал полметра — ты уже счастлив, это был праздник! В итоге таксист взял с двух человек 25 тысяч рублей за то, чтобы просто проехать 100 метров со словами «Мне надо кормить семью». Нас было семеро в одной маленькой машине, мне пришлось лечь на троих человек. Гаишникам было всё равно на то, что мы нарушаем ПДД.
Российские пограничники ничего не спросили у меня — они переговорили между собой 5 минут и просто поставили штамп. Мне даже было обидно: я уже подготовил целую историю, куда и зачем я еду. К одному парню приставали, потому что он служил танкистом, но в итоге и его пропустили. Они говорили: «Таких, как ты, нужно оставлять». Как только я пересёк российскую границу, все мои проблемы, стресс — всё закончилось.
Мы оказались на нейтральной территории. Один пограничник пытался нас развернуть и выписать штраф: якобы на нейтральной территории можно передвигаться только на транспорте. Как я понял, это такой способ развести на деньги. Мы прошли 3,5 километров к грузинской границе, где простояли минимум три часа. В очереди я слышал, что кто-то кричал «Позовите врача!», но никто не откликался. Была ночь, было холодно. Думаю, грузинские пограничники были не готовы к такому потоку людей.
На КПП пропускали всех людей, но я заметил, что к людям с кавказской внешностью было какое-то особое отношение. Их допрашивали в отдельном кабинете — я слышал, что, если ты попадаешь в него, скорее всего ты не пройдёшь границу. На меня же просто посмотрели и пропустили в Грузию.
Виктор
Ранним утром 25 сентября мы выехали из Москвы на минивэне и маршрутке-пежо, и через сутки мы уже были во Владикавказе. Мы нашли местных ребят, которые сказали, что могут провезти нас через КПП. В первый раз на КПП нас развернули. Мы ехали без сопровождения — полиция сказала нам, что ехать нам дальше нельзя.
Мы заплатили 70 тысяч рублей за две машины. Два молодых парня на BMW провезли нас через шесть постов ДПС. На одном из них был сотрудник ФСБ, который договорился с ребятами, чтобы нас пропустили. Они дали взятку. Это были какие-то местные ребята — возможно, они были знакомы с полицейскими. Мы отдали деньги за сопровождение, а каким образом и на какие деньги они оплачивали взятки, я не знаю.
Мы начали заезжать на гору к российской границе и остановились в десяти километрах от Нижнего Ларса в пробке. Тогда она ещё чуть-чуть продвигалась. Мы видели, что люди объезжают пробку по встречке и обочине, и полиция просто закрывала на это глаза. В основном это были машины 15-го региона (Северная Осетия, — прим. ред.) Когда мы чуть-чуть продвинулись, к нам подошли местные люди и предложили нам за 50 тысяч уехать за 3–4 километра от границы Верхнего Ларса. Мы поехали по встречке, но нас остановила полиция, и нам пришлось съехать с основной дороги.
Мы приехали к посёлку Чми. Там были закрыты все КПП — никто не ехал, людей не пропускали. Тогда я увидел проезжающий мимо БТР с российскими солдатами. В этот момент я понял: нужно поторопиться и перейти границу как можно скорее. Я собрал минимальный набор вещей: бутылку воды, куртку, поверрбанк и дождевик — и пошёл к границе. Я добрался до Нижнего Ларса — это местная деревенька. Она выглядела так, будто её просто разморадёрили. Машины стояли в шесть рядов, хотя сама дорога состояла только из двух, а надо было ещё дойти до Верхнего Ларса, где находится граница.
Спустя около 15 километров я дошёл до Верхнего Ларса. Пробка на выезд из России стояла в 4–6 рядов — обратно в страну редко возвращались автобусы с российскими номерами. Оказалось, что пробка образовалась не только на дороге к границе, но и на нейтральной территории, где ни российские, ни грузинские полицейские не могут регулировать движение. Оттуда по встречке выезжали экскурсионные рейсовые автобусы.
Я непрерывно шёл от Чми до Верхнего Ларса от трёх до шести часов, может даже больше. Это было большое напряжение — у меня была судорога ноги. С собой у меня был только литр воды и шоколадка Picnic. Было тяжело, но когда ты идёшь к свободе, никакая тяжесть не помешает.
На российском КПП пограничница задавала нам очень странные вопросы из разряда «Вон там вон, на грузинской границе, либо заставляют кричать „Слава Украине!“, либо надевают на тебя юбку. Что выберешь?»
Виктор на границе. Фото из личного архива
Пешеходов у КПП было примерно столько же, сколько их бывает на границе Мексики с США. Это огромное количество людей. И то же самое с движением в обратную сторону — всё было перекрыто машинами. Полиция периодически пыталась заставлять людей разъезжаться, но как только она уезжала, люди заново вставали на встречную полосу. Я спрашивал — люди в середине-конце очереди в среднем сидели в своих машинах уже по 4–5 дней. В день, когда был я, людей было настолько много, что полиция не смогла растолкать машины, и новой смене пограничников пришлось идти до КПП пешком.
Сама пробка образовалась именно из-за коррупции: таксисты находятся в сговоре с местными пограничниками. Они перевозят людей за деньги — суммы варьируются от 30 до 100 тысяч за то, чтоб просто сесть в такси и добраться до забора у российской границы. Вы въезжаете на нейтральную территорию, где таксисты делятся долей с полицейскими и возвращается обратно прямо к КПП. Получается, они не пропускают обычных людей, стоящих в очереди.
У российской границы я подходил к первым машинам в очереди и просил, чтобы они взяли меня с собой. Вещей у меня с собой не было, но люди отказывались. Один таксист спросил, знаю ли я условия: сейчас пересечение границы стоит 45 тысяч рублей. Я согласился.
На российском КПП пограничница задавала нам очень странные вопросы из разряда «Вон там вон, на грузинской границе, либо заставляют кричать „Слава Украине!“, либо надевают на тебя юбку. Что выберешь?». Когда я подошёл к окну, она спросила меня, указывая на предыдущего человека, который уже пересёк границу: «И не отпиздили ли его дагестанцы за серьгу в ухе?». Я отвечал максимально отстранённо, будто я не понимаю, что происходит.
На моих глазах никого не разворачивали. Когда пограничники пытались докопаться до переходящих границу людей, таксисты подходили к ним и начинали с ними что-то обсуждать. Как я понял, они давили на пограничников: если пассажиров начнут разворачивают, таксисты перестанут получать деньги.
В какой-то момент он отвлёкся, — позвонить или сделать что-то другое — и у него угнали велосипед
Грузинские таксисты и близкие ожидают людей, пересёкших границу. Фото: Meduza
На нейтральной территории нам пришлось ждать водителя, потому что за пределы России без транспорта не выпускали. Там стоял парень, который проехал перед нами на велосипеде. В какой-то момент он отвлёкся, — позвонить или сделать что-то другое — и у него угнали велосипед. В итоге он просто застрял между шлагбаумом и воротами российского КПП: его и не пускали, и не выпускали.
Я вышел из машины и пошёл дальше так, как мог. Фактически денег таксисту я не заплатил. Я шёл ещё около двух километров в гору по нейтральной территории. Там тоже была пробка со стороны Грузии из-за того, что автомобили с российскими номерами выезжали на встречную полосу.
Пешеходная очередь на грузинском КПП была небольшая. Людей с кавказской внешностью отдельно отправляли к местной службе безопасности для дополнительной проверки. Я прошёл без проверок: я улыбнулся, и мне просто поставили печать. Рядом с границей продавали велосипеды — их покупали за 35–40 тысяч рублей перед российской границей, но в Грузии таксисты предлагали выкупить эти же велосипеды за 500 рублей.
После того как я пересёк границу, я радостный пошёл искать автобус. На парковке я встретился с местными репортёрами, которые взяли у меня интервью. В итоге они бесплатно довезли меня до Тбилиси.
Что происходит сейчас
Как пишет Meduza со ссылкой на Forbes, с начала мобилизации из России уехали от 600 до 700 тысяч человек. Россияне продолжают покидать страну, однако ситуация на границах стала более спокойной: самый большой чат по КПП «Верхний Ларс» пишет, что сейчас на границе свободный проезд. Пропускают почти всех — исключения всё так же составляют люди кавказских народов и крымчане.
*по законам Российской Федерации, СМИ не могут публиковать сообщения с нецензурной бранью, поэтому ранее все бранные слова мы были вынуждены заменять близкими по смыслу аналогами, однако с недавних пор мы пересмотрели свою редакционную политику и отказались от этой практики
Редакторы: Аделаида Бергман и Лев Гяммер
