14 марта сотрудница Первого канала Марина Овсянникова в прямом эфире программы «Время» встала с антивоенным плакатом. После этого Овсянникову задержали, долгое время допрашивали, а затем осудили на 30 тысяч рублей по статье об участии в несогласованной акции. Недавно Марина дала интервью Der Spiegel и рассказала о том, почему решилась на такой поступок и как теперь её жизнь изменилась.
Скриншот прямого эфира Первого канала.
По словам Марины для неё начавшаяся война в Украине была неожиданностью:
Раньше я не очень интересовалась политикой, не ходила на протесты, но недовольство положением вещей копилось годами — гайки постепенно закручивались всё сильнее. Сначала мы не могли выбирать губернаторов, потом 2014 год, ДНР и ЛНР, отравление Навального, репрессии против независимых СМИ. Но всё перевернула война, которой никто не ожидал. Мы думали, что Россия, НАТО и США просто блефуют, что дипломаты всё уладят. Но 24 февраля случился настоящий шок.
Я родилась в Одессе, но в восемь лет переехала в Россию. Мой отец умер в этом городе, там его могила. У меня остались родственники в Украине, но мы мало общаемся. Мой протест — это пацифистская акция: в интересах России и в интересах мира как можно скорее закончить войну. На Западе многие не понимают, что россияне тоже против этой войны.
Также Овсянникова поделилась тем, что происходит в её жизни сейчас:
Я нахожусь у друзей, скрываюсь. Медленно начинаю осознавать, что моя жизнь изменилась навсегда, к старой жизни я вернуться не могу (вздыхает). Принимаю успокоительные. Очень беспокоюсь о своих детях — 17-летнем сыне и 11-летней дочери. Оба ребёнка в Москве, но не со мной, они в безопасности. Мы все останемся в России. Мы не примем предложение президента Франции об убежище: я патриотка, мой сын — ещё больший патриот, мы никуда не хотим уезжать.
Во время общения с журналистами сотрудница Первого канала поделилась и тем, как у неё получилось провести антивоенную акцию в прямом эфире:
Произошло все вот как: на Первом канале мы работаем по недельным сменам. До понедельника у меня были выходные, я все подготовила, купила ватман и маркеры, на кухне нарисовала плакат и записала видеоролик. Не обсудила свои планы ни с семьёй, ни с коллегами. В понедельник я, как обычно, вышла на работу, изучила расположение камер и выбрала место, где могу встать с плакатом. Самым большим страхом было, что меня никто не увидит по телевизору, что все будет напрасно. Я ворвалась в студию — мимо полицейского, который не успел отреагировать. Затем показала плакат, вернулась на своё рабочее место и принялась ждать. Ко мне пришли начальники, все они спрашивали одно и то же: «Неужели это были вы?» Никто не хотел в это верить. Только затем появилась полиция.
