На прошлой неделе Санкт-Петербургский государственный университет подготовил приказы об отчислении студентов, которые были задержаны на антивоенных акциях протеста. Всего на данный момент составлено 13 проектов приказа об отчислении. Права восстановиться у отчисленных не будет. Вероятно, количество приказов об отчислении ещё увеличится, потому что недавно прошло ещё несколько антивоенных акций.
Председатель Большого студенческого совета (БСС) СПбГУ Михаил Мочалов рассказал про грядущие отчисления в студенческом чате 6 марта. Он также отметил, что приказы об отчислении еще не вступили в силу. Перед этим студентам предстоит пройти дисциплинарную комиссию и комиссию по этике. Но по мнению Мочалова, это всего лишь формальность и студенты будут отчислены.
«К сожалению, проректор Александр Бабич искренне считает, что письмо из МВД является неоспоримым основанием для отчисления. Я могу сказать, что дисциплинарная комиссия проанализирует каждую дисциплинарку и сформирует справедливое и обоснованное мнение. Но, увы, оно лишь формальность. Не буду вас обнадеживать: эти студенты обречены. Отчисление следует без права на восстановление. Как показал опыт, администрацию не волнует ни предыдущее поведение, ни положительные характеристики, ничего»,— отметил Мочалов
Фото: Point.md
Среди кандидатов на отчисление корреспондент SOTA Вероника Самусик. Вероника учится на биологическом факультете СПБГУ и была задержана на антивоенном митинге, освещая происходящее в качестве журналиста.
Глава Союза журналистов Петербурга Андрей Радин в беседе с «Ъ» пообещал оказать Самусик поддержку, «в том числе в поручительстве для университета», если она обратится за помощью.
Юрист Анастасия Буракова обращает внимание на то, что задержанные студенты ещё не привлечены к ответственности и не виновны с точки зрения закона. Следовательно, приказы об их отчислении грубо нарушают презумпцию невиновности.
«Такие бумаги университета, причем с именным списком — это прямое нарушение презумпции невиновности — подчеркнула Буракова.— Я могу сказать, что это чисто репрессивный механизм. Мы знаем, что такая практика применяется начиная с „болотного дела“. Но в последнее время о законе и его исполнении говорить не приходится, сейчас все трактуют в пользу политической конъюнктуры».
