В сентябре этого года в России пройдут выборы в Государственную Думу, на которые выдвинулось несколько независимых оппозиционных кандидатов. Некоторых из них уже не допустили, а некоторые ведут полномасштабную кампанию. Одни из них — Анастасия Брюханова и Роман Юнеман, выдвинувшие свои кандидатуры от Ленинградского и Чертановского округов Москвы. Мы поговорили с их людьми, чтобы понять всё изнутри.

Кратко о кандидатах

Анастасия Брюханова — координатор сети региональных отделений фонда «Городские проекты Ильи Варламова и Максима Каца». С 2016 года — муниципальный депутат района Щукино от партии «Яблоко». В 2019 выдвигалась на выборы депутатов в Мосгордуму, но была снята из-за забракованных подписей.

Роман Юнеман — независимый политик. В 2019 году участвовал в выборах депутатов Мосгордумы. Занял второе место, с небольшим отрывом уступив кандидату, поддержанному партией власти.

Алина Уварова, сборщица подписей в поддержку Анастасии Брюхановой

— Чем ты занимаешься в отрыве от избирательной кампании?

— Я студентка-китаистка. Учусь на 4 курсе.

— Это первая кампания, в которой ты принимаешь участие? Как ощущения?

— Да, это первая. Раньше я вообще не участвовала в политике, но вот сейчас решилась. Я работаю уже три недели и мне очень нравится. Хоть я и работаю писарем, но я все равно много общаюсь с людьми и мне нравится отвечать на их вопросы, убеждать их в чем-то. Но лучшее в этой работе — это ребята, с которыми я работаю. Здесь работает много людей, чьи идеи и мысли совпадают с моими, и с ними очень приятно проводить время.  

Алина Уварова. Фото из личного архива

— Ты сказала, что ты писарь. А кто такие писари? В чем заключается твоя работа?

— Писарь — это тот человек, который следит за тем, чтобы подписант правильно заполнил подписной лист. Это важная работа, ведь избирательная комиссия предъявляет очень высокие требования к качеству подписей. Любые ошибки или помарки в подписных листах недопустимы.

— А были какие-то сложности, с которыми ты сталкивалась в процессе работы?

— В самой работе сложностей нет. Мне это даётся достаточно легко. Единственная большая проблема — это выгорание. Очень тяжело стоять на ногах шесть часов и подходить к людям, которые, бывает, грубят и даже руки распускают. Когда мимо тебя прошло 200 человек и все проигнорировали, то кажется, что всё, что ты делаешь — бесполезно. Из-за этого многие теряют мотивацию. 

Я считаю, что агитаторы — настоящие герои

— А какие меры принимаются для борьбы с выгоранием?

—Для этого в штабе проходят психологические тренинги. Там люди делятся проблемами, которые возникли у них в ходе агитации, и наш психолог помогает их решить. Ещё штаб организует вечеринки с пиццей, где люди могут просто пообщаться в непринуждённой обстановке. Это очень помогает.

Александр Бобров, агитатор избирательного штаба Анастасии Брюхановой

— Чем ты занимаешься в отрыве от избирательной кампании?

— Я недавно закончил университет и специально приехал из Новосибирска на эту избирательную кампанию

— Как давно ты заинтересовался политикой?

— На втором или третьем курсе к нам пришел человек из Городских проектов и рассказал о том, чем они занимаются и я, как фотограф, предложил ему свои услуги. Потом, у нас были выборы в совет депутатов Новосибирска и там я занимался агитацией. Так я понял, что это интересно и можно как-то проявить себя, повлиять на что-то.

Александр Бобров. Фото из личного архива

   — А как твои ощущения от этой кампании? Всё-таки Москва — новый город для тебя. Другие места, другие люди.

— Люди, по большому счету, одни и те же. Единственная разница — масштаб. В Новосибирске было посвободнее — мы агитировали когда хотели и там, где хотели. А здесь всё намного строже и это правильно. Если в Новосибирске на всю кампанию ушло около 300 000, то в Москве в день тратится больше миллиона.

— А сколько зарабатывает агитатор?

— По-разному. Была неделя, на которой я заработал 6000, а была такая, на которой 15 000. Всё очень зависит от точек, но которых работаешь. И от удачи, наверное.

— Произошло что-то интересное за время, что ты работаешь на этой кампании?

— Если не учитывать ситуации, когда подходишь к человеку, а он начинает как-то оскорблять нашего кандидата, в то время как она стоит у него за спиной, то можно вспомнить случай, когда к нам на точку пришел провокатор и стал кричать на всю улицу, что мы продвигаем ЛГБТ-ценности, драться лез, а перед уходом залил стол и подписные листы мочой и убежал. Не понимаю таких людей.

Лера Муратова, агитатор избирательного штаба Анастасии Брюхановой

一 Чем ты занимаешься в отрыве от избирательной кампании?

— Я студент-культуролог, хотя планирую развиваться в области публичной политики и поэтому я решила пойти работать на избирательную кампанию, чтобы понять, как это работает.

— Получается, это твоя первая кампания. Как ощущения?

— Ощущения очень классные. У меня были довольно завышенные ожидания, в том смысле, что я думала, что это будет гораздо опаснее, страшнее, что нас будет гонять полиция, что люди через одного будут агрессивными, но все мои опасения очень быстро развеялись.

Лера Муратова. Фото: Елизавета Орловская

— А с какими сложностями ты столкнулась во время работы?

— Основная сложность — это провокаторы. В какой-то момент появились люди, которые выдавали себя за сторонников разных партий, меняли футболки с партийной символикой и активно мешали сбору подписей. В конце подписной кампании появились маргиналы. Например, к нам на точку пришла компания пьяных людей с колонкой, которые сели к нам, включили музыку и сказали: «Нам заплатили, чтобы мы вам мешали, так что сейчас мы начнём вам мешать». Это был максимально неприятный опыт. Они обругали меня, прикопались к моему внешнему виду, к моей сексуальной жизни, ориентации — в общем, ко всему, что можно. Было сложно, но я понимаю, что такие методы у людей, которые решили нам мешать, а значит, я делаю правильное дело.

— А какую роль в работе сборщика подписей играет штаб?

— Штаб создаёт очень комфортную атмосферу. Я искренне благодарна, что у нас есть несколько ступеней обучения агитаторов, чтобы можно было повысить свои навыки. Ещё у нас есть психологические тренинги, но я очень много работаю и пока до них не дошла. Также недавно штаб выпустил методичку для девушек о том, что делать, если ты сталкиваешься с харрасментом.

— А такая проблема существует?

— К сожалению, да. Мы работаем с людьми и, когда ты девушка, ты никогда не знаешь, что тебе скажет человек, когда ты к нему подойдёшь. Несмотря на то, что большинство людей максимально дружелюбные, некоторые могут и словесно и иногда даже физически до тебя домогаться. И очень здорово, что штаб в таких случаях поддерживает и что вышла инструкция о том, как с этим справляться. Не могу точно сказать, насколько это распространённое явление, но лично я не раз с этим сталкивалась и знаю, что многие девушки, работающие здесь, хотя бы один раз с этим столкнулись.

— Поделись какой-то интересной историей, которая произошла с тобой во время работы.

— Эта история произошла во время сбора подписей в поддержку Петра Карманова. Я подошла к семье — женщина лет сорока и её дочка лет 18, и предложила им оставить подпись. Они сказали, что уже оставили подпись за Сергея Медведева. Я им объяснила, что Сергей Медведев — это кандидат-спойлер, чтобы Петра не допустили. После этого, эта женщина подошла к сборщику Медведева и потребовала вычеркнуть её подпись. Потом они вернулись к нам и оставили свои подписи. Мне это врезалась в память, ведь такая поддержка очень заряжает энергией.

Следующая ступень работы в избирательном штабе — сотрудник полевого отдела. Они занимаются организацией сбора подписей и агитации: выбирают агитационные точки, распределяют по ним агитаторов и оперативно решают проблемы, возникающие в процессе работы. Мы решили поговорить с одним из сотрудников полевого отдела.

Влад Грицай, начальник полевого отдела избирательного штаба Романа Юнемана

— Какой у тебя опыт работы на избирательных кампаниях?

— Я занимаюсь этим уже с 2016 года. Участвовал в организации где-то 5 кампаний по сбору подписей. Самая интересная для меня была, наверное, в Бурятии. В республиках мне до этого не приходилось работать, да и мало кому приходилось. Так что, это было такое «Вау» для меня. Но самая душевная и мощная по накалу страстей кампания — это, конечно, вот эта кампания в Государственную думу 2021 года. Здесь собрались люди, которым я доверяю и люди, близкие мне по взглядам.

— А как вообще организуется сбор подписей?

— Сначала проводится разведка — процесс выбора наилучших точек для сбора. Мы ездили по нашим районам на машине и ходили пешком, чтобы найти наиболее проходные места. Очень важно понимать, как расставлять людей в первые недели. От этого зависит динамика всей кампании по сбору подписей. Первая неделя — это старт. Потом уже появляются другие, более трудные проблемы. Без команды, без пула людей, которым можно доверять, делать эту работу очень сложно.

— Как много людей задействовано в сборе подписей?

— По-разному. На самой маленькой подписной кампании, в которой я участвовал, в Сыктывкаре, участвовало человек 20-30. Туда нас послали как кризис-менеджеров и мы, по сути, работали без подготовки и людей начали набирать уже по приезде. На других кампаниях — в Кирове, в Белгороде, мы привлекли уже около сотни человек для сбора. Но нужно отметить, что региональные кампании сильно отличаются от московских: в регионах сборщики в основном собирают подписи у друзей и знакомых, а здесь это настоящая тяжёлая работа, так что 100 человек в Белгороде и 100 человек в Москве — это совершенно разные вещи. В этой кампании задействовано около 500 человек.

— А какие сложности чаще всего возникают?

— Главная проблема — выгорание людей. Даже самые талантливые сборщики на вторую-третью неделю работы начинают собирать меньше и расстраиваются из-за этого. Вторая — выдыхаемость точек. Просто в какой-то момент мы уже опросили всех, кто ходит в этом месте и подписи больше не собираются. Третья проблема, которая изначально для меня не была очевидной — в начале кампании, в некоторых районах, мы делали очень большие группы и бывало такое, что людям попадалось несколько точек на пути и, если агитатор не очень опытный, то из-за некачественной работы одного сборщика подпись срывается на всех этапах. В какой-то момент мы решили сделать мини-группы и они стали собирать гораздо больше.

— А как разрешаются какие-то кризисные ситуации?

— Для борьбы с провокаторами у нас есть специальные группы реагирования. Эти группы отвлекают внимание провокатора на себя, чтобы сборщик мог спокойно продолжать работать, но могут и полицию вызвать. К тому же, мы даём инструкции сборщикам о том, как решать такие проблемы. Но, в целом, провокации бывают очень разными и сложно придумать решение для всех, так что мы создаём у сборщиков уверенность в том, что они делают. Главное — это подготовить самого сборщика. С полицией тоже возникали проблемы. Была история, свидетелем которой я был. Мы поставили агитационный куб на одной из улиц в нашем округе. Куб был зарегистрирован в избирательной комиссии, да и у других кандидатов в нашем округе что-то подобное тоже применялось. Но полиции всё равно что-то не понравилось. Они в грубой форме потребовали убрать куб и ни на какие аргументы они не реагировали. Сказали, что я уеду вместе с ними. Я согласился, но сказал, чтобы они не трогали сборщиков. Они были не против и сказали сворачивать куб. В итоге, они забрали вообще всех сборщиков в том районе, даже тех, кто к этому кубу никакого отношения не имел. По сути, они нарушили закон — мешали проведению агитационной деятельности.

— Почему ты делаешь эту работу?

— Я верю в независимую политику и прекрасное будущее.

Сбор подписей — важнейшая часть избирательной кампании. Забракованные подписи — одна из основных причин снятия с выборов независимых кандидатов. И качество собранных подписей зависит именно от сборщиков — самых обычных людей, которые живут среди нас.

Редакторы: Лев Гяммер, Аделаида Бергман